Опять будет про всё неинтересное.
Николай Бердяев
Новое средневековье. Вначале заходит очень тяжело. С ними, с философами с этими с вашими, вообще непросто. Приходилось себе заставлять, и последняя часть "Демократия, социализм и теократия", оказалась очень вполне!
Для себя осознал, что не вкуриваю смысла понятия "духовность". И, если в случае с более-менее религиозными авторами можно отнести его к вероисповедальной
придури составляющей, то с явными еретиками (а они тоже не прочь поприменять этот термин) полный затык.
Дэвид Кларк
Микробы, гены и цивилизация. Бывает история государств, войн, архитектуры и искусства, это - история болезней, а также значение болезней в истории людей. Книга лёгкая, нетрудная, познавательная. Интригует с самого начала - название первой главы "О пользе болезней". Ничего так, а?
Марк Тулий Цицерон
Об обязанностях.. Вначале это что-то вроде морального кодекса
строителя коммунизма римского чёткого парня, затем рассуждения о дружбе, праве, старости. Мыслей вынес две. Одна та же, что после знакомства с Хайямом - люди с веками совсем не меняются. Хайям от нас в тысяче лет, Цицерон - в двух. Вторая та же, только касающаяся меня лично. Он там приводит некую историю, в которой я увидел себя любимого в совсем нелицеприятном облике. Надо будет позже эту мысль развить.
Фридрих Ницше
Воля к власти. Как мне показалось, это нечто вроде переосмысления эволюционной теории Дарвина применительно к общественным отношениям, либо попытка подтянуть эти самые отношения к теории Дарвина.
Юлия Гиппенрейтер
Введение в общую психологию. Для студентов. Слушал давно. Вообще не отложилось.
Хотя, пожалуй, это не совсем, или даже совсем не так. У меня с памятью худо - цитаты там, даты, цифры. И, на первый взгляд, вот такое бессистемное отношение к поглощению информации, ничего не даёт. Тем не менее, подозреваю, это не так. Узкого образования мне уже не требуется, а такая всеядность позволяет расширить кругозор, что с одной стороны, полезно для понимания происходящего вокруг, с другой, правда, вредя, как ни парадоксально, тому же. И ищо ат чтения раширяитца, мля, в натуре, ликсикон.
Александр Зиновьев, не тот, который с Каменевым, "Русская трагедия"
первая и
вторая части. Насколько интересна судьба самого автора, известного советского диссидента, высланного из страны, и после двадцати лет жизни в заграницах вернувшегося назад, настолько же интересна и книга. Ну, как интересна, его позиция не вполне совпадает с позицией другого уезжанца, тоже написавшего много книжек. В некоторых местах книга очень депрессивна, в некоторых заставляет посмотреть на историю под несколько непривычным углом.
Марк Мэнсон
Все хреново. Книга о надежде. В книге много упоминаний о Канте, Ницше и Платоне, о жопе, и как всё хреново. Что-то вроде увещевалок против уныния Карнеги, но тот больше упирает на самореализованность, а этот на философию. С жопой, ага.
Александр Невзоров
Искусство оскорблять. Вполне себе говорящее название. Автор отвязан по-полной в том смысле, что в приличном обществе за подобное преподнесение мыслей, полагаю, надо бить по иплу, на худой конец, чуть подтолкнуть с краешка обрыва. Или эпатаж, или что медицинское, хэ зэ...
Тим Скоренко
Изобретено в СССР. Как оказалось, это вторая книга, первую,
Изобретено в России. История русской изобретательской мысли от Петра I до Николая II качнул тоже, ещё не слушал. Чертовски интересная книжка, отличная подача материала. Конечно, там нашлось место и энтеральной оксигенации, и мейозу с коньюгацией, но не стоит этого пугаться. Ведь там также и кирзачи, и ТУ-144. А рассказ о совершенно удивительной судьбе Льва Термена явно претендует на экранизацию!