Леха! Когда писал сей рассказ, много чертежа перечитал?:-)
А вообще молодец!, я так не могу...

_________________

Чертежи читать? Там ничего сложного, попроси и Лёшка обязательно научит.

_________________
Служенье длинномеру не терпит суеты.

Чей-то приказ превратил эти безмолвные фигуры в наших врагов; другой приказ мог бы превратить их в наших друзей.
Эрих Мария Ремарк

Читал, как не читать. К слову, некоторые спрашивают : "Ну как, много чертежей начертили?" Гневно опровергаю - мы лишь читатели, а к самогоноварению никак, то есть перед законом чисты. Но читать, хоть и несложно, но тоже надо умеючи. Иные придут, в сочитатели набиваются, куда от них денешься - читайте. Досада, конечно, присутствует, потому как не научишь их нормальному чтению никак. Им надо побыстрей, и чтоб непременно до последнего листа, до последнего углового штампа. А я ж говорю - надо не для самогО процесса, а для радости, или там для вдохновения. Ещё выпендриваются, как это можно с горла, и давай им стопку. А как настоишь, что самое и надо из горла, то хлебают, словно отнимут сейчас. Извращенцы проклятые, эт же ж не лимонад и не пиво какое! Это как в учёбе - оттого, что зубришь от корки до корки, толку мало, потому как откладывается лишь количество информации, а понимания предмета вот ни на чуть. А ты прочти строчку-другую, да оттыщи смысл, в ней заложенный, и - возрадуйся! А такое вот скоростное хлебательство лишь во вред здравой идее, и прямой путь к разнузданному пианству.

Будучи читателем идейным, не могу не привести задевшую за живое цитату:


Не могу не признать, что вышеприведённая "нересть" была наковыряна под впечатлением, более того, я и попытался в силу возможностей собезьянничать искандеровский стиль. До того он оказался созвучен моему сиюмоментному настроению, да и всегдашней моей привычке придуриваться, придуриваться и в кавычках и без них. Очень давно собираюсь серьёзно порассусоливать на этот счёт, но пока не готов, видимо, не всё ещё осознал. Поэтому пока буду просто придуриваться, находя в этом удовольствие, и, как показывает жизнь, даже потребность.

_________________
Алексей

Новый стиль пера! Крик души. Приезжай,у меня чертеж фамильный присутствует,покорпим над ним.
И....спасибо,брат.Я тоже тебя очень люблю и жду в гости!

В свете данного толкования детская скороговорка на букву "Ч" звучит несколько странно.
Четыре Чёрненьких Чумазеньких Чертёнка Чертили Чёрными Чернилами Чертёж.

_________________
Служенье длинномеру не терпит суеты.

Чей-то приказ превратил эти безмолвные фигуры в наших врагов; другой приказ мог бы превратить их в наших друзей.
Эрих Мария Ремарк

Некоторых персонажей знаю.И аффтора вижу на трассе иногда)))

Одни чертёжники кругом ..Лёха, пиши давай ..харош по библиотекам шлындрать

_________________
Виталик

И я тоже хочу, чтобы он ко мне в гости...

_________________
Бог дал человеку способность говорить для того, чтобы он смог скрывать свои истинные чувства.

Его в Приморку-то затянуть проблема

Животная кошка.

Гадство какое, пропал Интернет! Началось это … Вот откуда начинать, ведь не с Большого же Взрыва? Да и с рождения моего вряд ли стоит, ну какой тогда был Интернет?! Никакого не было! Очень трудно гладко выстроить очерёдность событий, мне во всяком случае-то уж точно. Событий было много. К примеру, образовался досадный провал в работе, сулящий очередные финансовые затруднения. Но упавшее на голову свободное время было куда потратить – пересилив свой ужас, стал таки ходить к садюгам-дантистам, да гаечек надо было много открутить-закрутить, поэтому на Интернет совсем не было времени, откуда я знал – есть он, нет его? Вроде был сперва. Затем крякнул домашний компьютер. Я в него не заглядываю, поэтому был об этом строго извещён. Выход тут один – звать хакера Антонио. Надо курнуть ему щепотку фимиаму – из тех, кого у меня нет, хакер Антонио самый безотказный. Впрочем, и остальные из тех, кого у меня нет, тоже не больно-то отказные, особенно если я недостаточно хорошо спрятал свой чертёж, что я как следует делать стесняюсь – пусть подавятся!

Человек он чаще холостой, несколько застенчивый и кропотливый. Правда, застенчивость его не мешает ему говорить по телефону: «Привет, очкарик!» Может, я и ошибаюсь, и говорит он : «Привет, Очкарик!», но сути это особенно не меняет. Ещё он крайне уважительно относится к нашей кошке Лизе, что не особо выделяет его в этом смысле от остальных посетителей нашего дома, так как это натуральная животная кошка, которая уважения к себе требует не шутейно. В крайнем случае, она вполне согласна на полное к себе равнодушие, вот только никакого чтоб панибратства, а также необдуманных резких движений. А уж если вышло так, то она сей секунд сильно расстраивается, и тут же недвусмысленно требует к себе того самого уважения.

Может показаться, что я где-то преувеличиваю, и даже делаю орфографические ошибки, но она именно животная кошка, а никак не иначе. На вид она вполне домашняя, но рыжая и с полосАми, будто бы тИгар. Теперь она уже стала старушка, и ведёт себя несколько поспокойней, но вот когда была поюнее… Излюбленной её забавой было спрятаться поутру за косяком, подкараулить одну из проснувшихся моих девчонок, накинуться на голую (прошу прощения за столь глубокие подробности) ногу и разодрать её в кровь. Девчонки плакали, кричали, гонялись за Лизаветой с тапком, но поди выковырни эту чёртову лахудру из-под кровати, когда она изображает взбешённого манула! Нельзя сказать, что я был обделён подобным кровожадным вниманием, но до меня довольно быстро дошло, что расправа должна происходить быстро и жестоко, ещё до вырвавшегося крика боли и возмущения, для выработки стойкого рефлекса – набросилась, получи волшебного пендаля. При столь разных весовых категориях шансов не улететь в квартирные глубины у Лизонды практически не было. Женская же часть населения недостаточно продвинулась в вопросах дрессировки диких животных, и считала, что надо вначале поголосить, а потом лезть за обидчицей с тапком в угол или под кровать, куда она немедленно после совершения преступления слинивала. Но ведь это же уже совсем другой рефлекс: на тебя идут обидчики с тапком – как истинная зверюга шипи, издавай рёв, применяй зубы и когти! И мне в данном случае поблажек не делается, увы. Зато из-за угла на меня давно никто не накбрасывается.

Так вот, пришёл Антонио, вежливо и приветливо со всеми поздоровался, проявив особенную вежливость и приветливость в поздоровании с Лизой-экспертизой. Расковырял к бабушке весь кампутир и заставил нести пылесос. Тут я его просветил, что это как раз то, что внушает нашей кошкильде наивысший ужас. Она ни за что не согласна находится в одной комнате с работающим, или только разматываемым пылесосом, что тут же и продемонстрировала. Мотай на ус, Антонио, наверное, сказал я ему. К слову, чинщиком кампутиров он в этот раз оказался неважным, потому как после испытания кошачьей нервной системы этим ужасным гулом ничего не исправилось, а ещё немного поковырявшись в скоплениях зелёненьких плат, этот сатрап велел менять какую-то там видеокарту. Ну что ж, сам, гад, и вези!

Им (хакером Антонио) было решено меня везти вон в тот магазин, где раньше были симпатичные девчонки, а потом они все стали беременные, и их сменили бестолковые юноши, а теперь вроде как одна уже не беременная, а у него там ещё и скидка. Скидка оказалась издевательски смешной, даже и близко не дотягивающей до моей семипроцентной, а уже не беременной оказалась самая несимпатичная из симпатичных, поэтому опять пришлось требовать жалобную книгу, что даже оглядывались люди, и подвернувшийся здесь наш бывший тятя из «Клумба» стрельнул в дверь, что твой спортсмен, а деньги всё равно отняли. Кстати, нам дали зелёненькую плату даже и без коробочки, а в каком-то легкомысленном пакетике, а дома он высунул негодную, затолкав на её место легкомысленную. Вынутая штуковина приросла за эти года к сердцу накрепко, пусть я до этого дня о том и не подозревал. Конечно, я тут же поинтересовался, что с ней дальше делать. Всё же Антонио добрый, не до конца испорченный человек, он посоветовал сделать из штуковины брелок для ключей. Очень внимательно рассмотрев тщательно пропылесосенную хрень, я решил, что это неплохая идея, но нужно дождаться, пока у кого из тех, кого у меня нет наступит день рождения.

Кампутир после этого сам починился, я опять с жаром взялся за свои зубья и за гаечки, но вот тут-то он и пропал, ваш этот Интернет, прям через пару дней. К гаечкам меня не пускали! Звоню Антонио. А у него там и работа, и обеденный обед закончился. А меня это… Нет, не так. А тебя кто-нибудь спрашивает про работу и про обед?! Я с ночера ковыряю все ковырялки, и если гаечки с горем пополам мне ещё удаются, то эникейщик из меня вовсе никакой! Едь, зараза, сейчас едь! Приехал: «Лизанька здравствуй, Лизанька, здравствуй!» Подхалим беспылесосный! И давай задавать мне жалкие вопросы – платил ли я за Интернет? Платил, как не платил, было на счету пятьсот рублей, все и заплатил, больше не было. Баланс положительный, значит, должно работать! Уж он эти кнопки нажимал-нажимал, и вон оттуда проводок выдёргивал, и вон туда его втЫкивал – нету Интернета, плохой чинщик! Давай звонить этим провайдерам, а там – нажмите два, нажмите четыре, ожидайте, ожидайте! Какой-то юноша ответил, я с ним и разговаривать не стал, девчонок, что ли у них там не хватает, отдал ему эту громкую связь. Пятое-десятое, Вам, говорит, надо было всю сумму вперёд заплатить, а так частями облом. Гадский потрох!!!

Тут я сразу плачу, оно сразу оплатилось, и нате – появился Интернет! Понятно, что хакер Антонио вовсе бестолковый, Интернет чинить не умеет, но как я могу хорошего человека обижать? Чтобы хоть как-то подчеркнуть его небесполезность и слегка обозначить свою мнимую, конечно же, вину, я подрываюсь, и – бежать вон из комнаты. А чего не поиграться, мне до полтинника ещё целых три года! Этот дурачок, видать, возопрев ото своей оскорблённой значимости, скачет козлом за мной следом. Наивный чукотский юноша, пылесос-то мы на этот раз не приносили, а значит, кошка сидит у него за спиной и кровожадно ловит каждое его глупое движение!

Выскочив в коридор, я услышал странный приглушённый вопль, а ломанувшись назад, увидел прелюбопытнейшую картину – большой Антонио согбенно стоит в позе «не бей меня», выставив вперёд свои неумелые к восстановлению Интернета руки, а маленькая Лиза в хищной боевой стойке, изящно изогнутая, с оскаленным рОтом и с хвостом толщиной, как у лисы с новогодней открытки, грозно шипит и издаёт звуки, которые не напишешь буквами. Как выяснилось, когда он, сорвавшись за мной в глупом своём порыве, только начал движение, бывшая всё это время начеку Лизавета Матвевна отработанным приёмом в точном прыжке вонзила весь наличный арсенал эникейщику в штанину, успев до моего возвращения пару раз дерануть его задними лапами. Она, припав в оскале к полу, являла собой воплощение такой дикой ярости и праведного гнева, что и мне стало боязно, и пришлось гнать её из комнаты бесконтактно.

Ну, пока-то Интернет есть, а вот интересно, в следующий раз Антонио принесёт с собой пылесос?

_________________
Алексей

Да,брат,кошка у тебя действительно ЛеопЁрда.Злобная личность.

Всем привет,земляки! Очень скучаю по родине-Комсомольску н\а и "малой родине"- Владивостоку, спасибо ОЧКАРИК,что ты здесь есть и что так здорово пишешь. Очень рад что на сайте появляется все больше дальневосточников. Всем здоровья,благополучия и удачи!

Циферки.

Циферки – числа я не помню, это широко известный факт. Но не все. К примеру, номер телефона этого вашего корешка Макарова знаю, правда, только один из двух. Спрашивают часто. Кстати, при заклеймлении в интернетах упоминать подлинные фамилии не совсем уместно, я и изменяю в пределах узнаваемости, но с Макаровым всё по-честному. О причинах этого, надеюсь, ещё найдётся время поговорить. Но вернёмся к циферкам. Теперь у машин номера недлинные, но и это для меня проблема. Узнаю знакомые машины вовсе не по ним, а по каким-нибудь отличительным отметинам. Это как раз даёт повод знакомым на Крузаках и Лексусах обиженно выговаривать: «Я тебе махал-махал, а ты…». Чего обижаться-то? Ты оторви себе сначала полбампера, полосу оранжевую по капоту наискосок, или ещё чего в этом роде, а потом уже плющи губы, что тебя не признали. Нет же, едут все чистые, блестящие, на одно лицо – смотреть противно, как их узнавать?

Вот у Макарова номер знаю. Он на ведрище на своём уже лет десять ездит, а номер сзади на будке наклеил красным скотчем. Не просто красным, а моим красным скотчем! Знаю его номер, так и отвечаю, когда спрашивают, какой – у Макарова номер красный. И он мой номер знает, причём, именно цифры. Выучил, конечно, тоже не сразу. Вот и крутим мы вчера гаечки. Он с мальчиком по чертежу, а я, как лох – по памяти. Макаров этот ваш, как старший товарищ, конечно, меня поругивает, глаза изумлённо выпучит, по голове красноречиво так стучит: «Ты как без чертежа работаешь, наобум?! Накрутишь без чертежа чего попало, как потом разбираться?» Совестно, что тут скажешь, но бывают и у меня промашки.

Зовёт он меня, если не уважительно «паренёк», то фамильярно «корень», а после нескольких поездок в сопредельную державу завелось ещё у него словечко «корефана, акей». В зависимости от интонации может быть и обращением, и многозначным вопросом, и предложением отойти на перекур или чтение чертежа. Вот если чертёж он чаще читает всё же свой, то сигареты курит исключительно мои. Так и говорит, - корефана, а где там мои сигареты, акей? Причём, остальные попрошайки в курсе, и тоже обращаются – дай, мол, Макарова сигаретку. Холодно теперь гаечки крутить, заскочил я в кандейку без «акея», сидят, понятно, читают. Зашёл разговор об ошибочных звонках.

Мне не те позвонили, ещё кому. Дальше со слов этого инженера.
- Сижу раз дома, на домашний звонок. Девушка представляется: «Вас беспокоят из приёмной Президента Российской Федерации, тыр-пыр, тыр-пыр…». Как выяснилось, звонили в одну гремучую ванинскую контору, которая теперь уже почти скончалась, да где-то напутали циферки.
Тут, конечно, всякие пересуды, да припоздалые советы, надо-де то было сказать, да это. Тут его осенило, не иначе с чертежа:
- Ох, я дурак, надо было сказать, что пошли они там все туда-то и туда-то, а фамилию свою я не скажу, но езжу постоянно на Хабаровск на пятьсот двадцатой фуре! – и от полноты своей досады ещё и сымитировал троекратное стучание головой об стенку!
Запомнил, гад! Так всегда и говорит, я только корня номер помню – пятьсот двадцатый! Моему номеру тоже лет десять, я его с предыдущей машины на теперешнюю перевесил, а запомнил он его после одного раза. Нет, не после того, когда я с задранной кабиной на морозе стоял, а он мимо побибикавши – тогда у меня и вовсе другой номер был, сам теперь не помню, какой.

А в тот кон у меня машина была точь-в-точь, как у Пятакина, личности известной неотдаваемыми займами, малым количеством наличных зубов, и вовсе подмоченной репутацией. Не надо никого никак обзывать, надо только человеку сказать – да у тебя Пятакин лучший друг! Не вспомню, отчего, но то ли ехал я с необычного маршрута, то ли после ремонта какого, но Хабаровск нужно было пройти очень поздно, а ресурсы были изрядно подъистрёпаны. Звоню вашему этому корешку:
- Еду бесштанной командой, надо солярки или денег. Постараюсь дотянуть до Маяка.
- Акей! А я буду на Славянке спать.
Не хватало, собственно, солярки. Как не хватало – была солярка, но вроде впритык, а коли зима, надо, чтоб с запасом, да с неплохим. А вот денег было совсем грустно. Приехал я в Маяк в этот, еды съел, да и несмотря на позднь, расколбасило меня ещё порулить. До Славянки час или чуть больше. Приезжаю – стоит ваш этот корешок зашторенный, тарахтит, дрыхнет. Будучи сам вредным засоней, не признающим даже внеочередную выплату крупных сумм достаточным поводом для побудки, с уважением отношусь и к чужому спанью. Зачем, думаю, человека будить, у него завтра нервенный день. Однако, зная его рассеянность, принял меры, чтоб не слинял ненароком. Встал морда к морде так, что человеку между кабин не протиснуться. Попробуй, не заметь.

Шторочки задёрнул, котелок запустил, движок заглушил – нечего корня солярку заранее жечь. Будильник не ставил – паренёк разбудит, мы ж договорились. Просыпаюсь – темно, но тревожно. Шторку оттопыриваю – нет никого, сбежал, гад! Звоню – ты где, мать-перемать, пи-пи-пи… А под Маяком уже рядышком, жди говорит, ещё маленько!

Далее со слов этого, вашего:
- Просыпаюсь, шторки открываю, смотрю – Пятакин вовсе оборзел – встал чуть мне не в лобовое стекло, никак машину не обойти. Да поднялся, гляди-ка – и шторки у него, и котёл жужжит - опять кому-то расписку написал. Я ещё смотрю, номер у него пятьсот двадцать, вот думаю, козёл, пнул колесо, обоссал и уехал.
Вот вы все хвалитесь, а у меня друзей нету! Правда, номер он мой теперь помнит. Я, кстати, тоже не только красный его знаю, но и маленький нижний – он с дыркой, это мы в гараже «Осу» пристреливали. Но вот циферки не скажу.

_________________
Алексей

Да,где-то есть Пятакин,где-то Петя с Находки...

Про сало.

Сало я не ем. Ну, как не ем… Если, к примеру, очень голоден, а оно не вот это размякшее, а такое из холодильника, то немножко можно настругать. С голодухи даже и колбасы не грех пару кусочков. Или вот когда у сала мяса больше, чем собственно сала, то можно это мясо оттуда тщательно повыгрызть, только окружающим отчего-то это не нравится, и они норовят наговорить обидного. Да что с них, с окружающих, взять, если сами они у сала у этого ДАЖЕ шкурки поедают?! «А судьи кто?» - спросил бы классик! Нет, шкурки я не ем никогда, оставляю окружающим, вместе с оставшимся от выгрызания. Это очень серьёзное слово – «никогда», твёрдое, бесповоротное и в чём-то даже фатальное. Употреблять его нужно так же обдуманно, как и, к примеру, слова «брат» или «друг». Скажешь «никогда», и назад уже дороги нет. Вот шкурки я не ем никогда, а сало просто не ем.

Я не ем лук. Ну, как не ем… Ешь ты его или не ешь, всё одно его всюду без твоего ведома напихают. А с голоду пухнуть не станешь, вот и приходится питаться тем, что имеется. Однако лук, если его удаётся хотя бы с приблизительной точностью узреть в еде, мною тщательно из еды выковыривается. Что, опять же, не может понравиться окружающим. Особенно, если окружающие ещё и по случайности являются угощающей стороной. Самая засада, если тебя угощают, а ты ещё и жрать хочешь, как слон. Как не натрескаться лука, да не обидеть ни в чём не повинных людей. Вряд ли их можно всерьёз обвинять в любви к луку, они это не со зла, они просто так привыкли, мне ли их судить за это?!

Поэтому, если нельзя предварительно взглянуть на еду хотя бы одним глазком, то лучше отказаться. Вот и нет ничего странного в моём предпочтении общепита против домашней кухни. Там всё очень просто – заплатил, и ковыряйся, сволочь, сколько хочешь, можешь и вовсе тарелку отодвинуть. А вот если есть возможность еду увидеть, то есть шанс остаться накормленным. Если еда выглядит просто, однородно, то это очень даже вполне. А вот во всяких маринадах, слоёных выпечках и прочих мешанинах лук по-любому есть! И именно тот, который труднее всего отковырять! Первый раз я попробовал винегрет, став семейным человеком. Думаете, меня прежде никто им не пытался пичкать? Отнюдь, поползновения совершались неоднократно. Но мне очень не нравилось, как он выглядит, не нравилось наотрез! Но у этой у вашей у жины нашлось время и терпение! Да к тому же я своими глазами видел, как она мелко режет лук – это же ни в каких очках невозможно разглядеть!

Когда я засобирался в армию, матушка сказала – правильно, иди, там тебя научат есть лук и рано вставать. За эти два года мне удалось ещё более отточить мастерство выковыривания лука, да и будить меня по утрам стало сложнее. Там, в полковой столовой, мне довелось видеть также и сало. Оно ставилось на стол в двух мисках в качестве приправы ко второму, и являло собой довольно крупные студенистые кубики мертвенно-серого цвета в жидком бульоне. Я не пробовал, но мне казалось, если такому кусманчику дать щелбана, то он будет долго дрожать и трепыхаться, но не так весело, как кусочек фруктового желе, а гораздо отвратительней. Я точно знаю, что если бы меня пытали враги, я бы им выдал всех известных мне партизан, но сунь они мне под нос вот такую миску, и пытать бы не пришлось! Много раз приходилось слышать о неприятии мусульманами свинины. До сих пор мучаюсь догадками – а кто же были эти мои соседи по столу, с которыми мне нужно было делить содержимое этих мисок? «Ты будищь? Ни будищь? Ай, харащё, тогда я съем!»

Я не пью водку. Ну, как не пью… Она на вкус очень противная, и её не посмаковать, как коньяк из горлышка или вино из бокала. То есть, надо хлобыстАть залпом и зажмурившись. Ну и где тут, скажите мне, удовольствие? С другой стороны, если она, как то сало, из холодильника, и имеется значительное количество питательной, легкоизбавляемой от лука еды, то отчего бы и не дербалызнуть? Очень даже можно, но тут возникает сопутствующая проблема. Не знаю, кто для чего, а я употребляю ради удовольствия, то есть достижения той самой эйфории, или, как говорят противники пития, пресловутого алкогольного дурмана. Пия же водку за обильным столом, мне воспарить духом не удаётся, так как количество съеденной на закусь еды в разы превышает необходимое для забалдения количество водки, отчего я становлюсь обожратый, но до радостной кондиции недоведённый. Поэтому я без особого интереса отношусь ко всяким масштабным званым попойкам, и поэтому водку не пью.

Как-то уж больно длинно получается, попробую покороче.
Я не просыпаюсь сам по утрам. Ну, как не просыпаюсь…
Не смотрю на других женщин. …
У меня нет друзей. …
Не сорю на улице. …
Не ковыряюсь в носу. …
У меня обострённое чувство справедливости и я не пройду мимо, если кого-то обижают. …
Привык отвечать за свой базар. … (Спасибо за подсказку!)
Наверное, если поднатужиться, то список можно многократно удлинить, а если бросить работу, так ещё и снабдить каждую его строку некоторым пояснением, но не в этом моя цель. Она в том, чтобы хоть как-то обозначить глубину моего нравственного падения, показать полное отсутствие устоявшихся принципов. Если притянуть за уши основоположников, то можно даже говорить о подвиде политической проституции. Понятное дело, это не может меня не угнетать, о чём я с прискорбием сознаюсь. Вот политической, как раз, платформы, у меня вовсе нету никакой. В прежние времена все были одним миром мазаны, а теперь никто не требует, чтобы я был «морально устойчив, идейно выдержан». Нет, мне это вполне по нраву, но червячок, знаете ли…

Скажем, мне не довелось стать антисемитом. Не то, чтобы «никогда» - обзывали и меня евреем, и сам обзывал – ведь так принято, не я придумал. Ключевое слово здесь, конечно, «обзывать». Но так, чтобы всерьёз – не сложилось. Было непонятно, почему же это плохо, когда кого-то обзывают евреем. Вроде это синоним хитрости и непорядочности, но настоящих еврейских евреев не довелось повстречать в достаточном количестве, чтобы подтвердить такое распространённое мнение. Первое упоминание мне встретилось, как будто, в скоттовском «Айвенго». Но там был какой-то жалкий старик, которого шпыняли почём зря, и угрозы он не представлял в моих глазах никакой. Ставши старше, я могу припомнить лишь двоих евреев, с которыми сталкивался по жизни. Это начальник нашего цеха, очень достойный дядька, и Яша Крекер, до изумления деликатный и порядочный человек. Я мог бы, правда, обвинить его в виртуозной предприимчивости, ведь именно мне он продал свой садовый участок, покидая наши благословенные края. Но увы, я, не предприимчивый в принципе, осознав свою полную непригодность к обработке земли с целью прокорма, продал тот надел даже чуть дороже, соседу, да ещё и хохлу Васе.

Вот и не сложилось с евреями, а ведь душе хочется врага, сердцу нужен выход дурной энергии. В поисках собственной устойчивой позиции, в последнее время я стал обращать внимание, что мне не очень нравятся хохлы. Это очень тонкое, труднообъяснимое чувство. Вот этих вокруг полно, они вовсе не таятся, и есть возможность понаблюдать и поанализировать. Какие-то они все уж больно довольные, что ли… Не устаю замечать и повторять, что мне в жизни встречаются почти сплошь улыбчивые, приветливые люди. Мне мало к кому хотелось бы обращать свои претензии. Нет, я и сам не слишком-то хмур, но это легко объяснимо – на мою долю не так уж много выпадало трудностей, люди, опять же, всюду. Но вот эти оные означенные хохлы как-то чересчур широко улыбчивые и прям чуть ли не радостные постоянно, как я их вижу, они-то от чего?!

Рискну совершить нетипичное для себя отступление от темы, чтобы пояснить, что и сам я не всегда был столь уж беззаботен. Когда-то в давние времена довелось мне ухаживать за одной интересной гражданкой. Так вышло, что ухаживать нужно было летать на самолёте (эх, были времена!) в другой город. И вот бредём мы с ней эдак не спеша по вечернему другому городу, и тут у меня кончились слова! Это ж до чего затруднительная ситуация – в другой город, хоть и были времена, каждую неделю не налетаешься, а гражданка до того интересная, что никак нельзя допустить, чтобы и её не заинтересовать. Словом, почти что крах всего достойного начинания! И, поскольку молчание затянулось уже значительно дольше допустимого, а целоваться или ещё чего на ощутимом морозе в вечернем другом городе – то ещё предприятие, выдал единственное, что пришло в голову – я, мол, по натуре, вообще-то человек угрюмый и не слишком разговорчивый, ну и в этом роде. Тогда-то она отнеслась с пониманием – ничего, дескать, не беда. Но чего-то последние двадцать шесть почти лет нет-нет, да и напомнит про угрюмость про мою – мол, вот если б тогда знала, да то, да сё… Так что угрюмости и молчаливости я вовсе не лишён.

А вот хохлы начались ещё с детства. Пожалуй, с мультика. Это теперь мультики смотрят на девайсах, а тогда надо было вешать на стенку простыню, гасить свет и крутить в темноте крутилку диапроектора. Перематываешь слайдовую плёнку, а под каждым кадром текст. Диафильм назывался «Как казаки кулеш варили», про кулеш там не очень много, а в основном про троих колоритных казаков, да ещё про всякий тютюн. Пояснения все были на украинском языке, но к тому времени бабушка уже выучила, да и пристрастила меня к чтению, и читать было не трудно, но вполне забавно. Вот только как тогда не въехал, так до сих пор не пойму, зачем в украинском две буквы «и» и «i»? Это только теперь до меня начинает доходить, что это от ихней вредности!

Позже с этим подлым народом хлопот не было никаких. Я знал, что бывают такие украинцы, что фамилии их с характерными окончаниями, что редкие из них говорят похоже, как в том диафильме, но их чёрта с два отличишь от обычных людей, татар там каких, белорусов, не говоря уж о русских. Что Ковалёв, что Коваленко, что Ковальчук, что Ковалевский, что Ковалевич – один хрен. У нас и у самих окончание вполне характерное, и фамилия происходит с Кубани. Спрашивал матушку – мы не украинцы, нет, не украинцы, ну и ладно. Кроме того, зачастую какой-нибудь Макаров значительно хохлее того же Осипенко.

Но раз у нас разговор о еде, в частности сале и моей твёрдой политической платформе, то припоминаю вот такой случай. Мой шурин, натуральный хохол Витёк, когда ещё не был ничьим шурином, приехал в наши края послужить на флоте. Не знаю, с какой целью, потому что лук он трескает - аж за ушами трещит, никчёмный, то есть, человечишко! Послужил, остался здесь и, естественно, стал моим шурином. Примечателен он тем, что вместо «вдвоём» говорил «двох», а ещё он один раз сделал себе химку. За это осуждать его не могу, я кучерявый нахаляву от природы, а человек мучался. Волосья у него и тогда были не слишком густыми, а теперь и вовсе единичные, и после завивки они превратились в эдакий воздушный светленький курчавый туманчик над головой. Его жизнь стала приятной, ведь его, как и меня, стали окружать очень весёлые, улыбчивые люди, некоторые из них показывали на его голову пальцем. Мне-то понятно, что страшно завидовали, а он принял чересчур близко к сердцу. Промучавшись популярностью дня три, побежал в ту парикмахерскую и на коленях стал молить развить легкомысленные кудряшки обратно. За любые деньги! Тётки его там обломали, пояснив невозможность обратного пути, но успокоили, что через полгода всё сойдёт, как с белых яблонь дым. Витёк вернулся домой потрясённым и лысым – огромная сила воли, уважаю.

Это уже потом он увёз сестру одной моей знакомой интересной гражданки в эту свою Хохляндию, а тогда они ещё жили в Ванино. Чего-то я к ним по случаю заехал, а тут Витёк – есть, мол, хочешь, а то я голодный, как чёрт? Ну, я так с опаской – а что есть-то? Нету, говорит, ничего, сейчас яишницу пожарим. Яишницу? Конечно буду – у меня вон тоже кишка на кишку протокол пишет! Ну и ставит этот гад сковородку, достаёт ваше это сало… Подумаешь, яишницы что ли я на сале не едал? Режешь помельче, на сковородке его выжариваешь, выжарки вынимаешь – их, когда подсохнут, некоторые даже погрызть можно. Нет, гурман этот краснофлотский нарубил кусманов крупнее самого большого рафинада, луковицу туда же покрошил, а потом сверху разбивает два яйца! Это ж куда годится такой перевод продуктов, куда смотрит общественность?! Понятное дело, есть мне сразу перехотелось, о чём я ему, слегка удивлённому, тут же и сообщил. Остался в буквальном смысле не солоно хлебавши.

Вот и есть я теперь идейный противник хохлов. К примеру, вчера пол-первого ночи завели мы детёнышево ведро после переборки двигателя, и стал он чего-то такой довольный! Я, конечно, сразу неладное заподозрил, и наследника строго так спрашиваю – Евгений Алексеич, а ты, часом, не хохол?! Успокоил он меня – не хохол, говорит, значит, скорее, всего, и я не хохол.

А сало я не ем!

_________________
Алексей

Лёха, телефон поменяй..гад ..ну этож невозможно бульканье твоё слушать..извращенец

_________________
Виталик

Алексей, напиши уже что нибудь, а?

_________________
С уважением Алексей!

Ишь ты, носом ещё тычут - то им телефон купи, то сказку расскажи! Надо вас с Макаровым познакомить, а то горя, смотрю, не ведали ещё!

В последнее время одолевает меня какой-то вредоносный комплекс, едва ли не чувство вины. Неудобно становится осознавать себя счастливым человеком. Из-за того, что несчастливых много. Их две категории, и жалко обе. Одни несчастливы от беды, от горя, перед ними совсем неловко. Другие несчастливы по натуре по своей, от зависти, от злобы, от неспособности видеть в повседневности яркое, жизнеутверждающее. Их тоже жалко.

С другой стороны думаю - ну вот я счастлив, так чем же и кому виноват? Моё довольство собственным в мире присутствием тоже ведь не круглосуточно. Но я над этим работаю. Не один, потому что люди вокруг. Не дают, мать их перемать, захандрить глубоко. А потому продолжу о них рассказывать.

Предполагалось, что это будут совсем короткие заметки в абзац-другой. Однако, уже первый задел вышел не таким уж и маленьким. Прут слова, пальцы не поспевают. Хочу попытаться совсем обойтись без мата, хотя это мне вовсе не нравится - забористая он штуковина! Будем посмотреть. Итак, не герои, не титаны, а просто:

Люди.

"Не все золото, что блестит, говорим мы и проходим мимо самородков" (С. Алексеев "Золото Валькирии")

"Люди - что хрен на блюде." (Ваш сраный корешок Макаров. Мантры)

Николаич.
Николаич – дяденька-резинщик. В буквальном смысле. Он представитель отмирающего бизнеса – торгует бэушной резиной, возит её правдами-неправдами из Японии. Теперь-то уже не так модно ездить на тёртых колёсах, полно всяких новых. Выпендривается народ, в носе ковыряется. Забыли, мать иху ити, как в девяностых вместе с вёдрами с островов стали везти не только колёса, но и зелёные (мода, видать, там у них такая) холодильники, пахнущие несвежим стиральные машинки и прочую бытовую непотребь. И мели всё это ввиду отсутствия наличия за моё-моё! Николаич остался почти последним могиканином. Ему прилично за шестьдесят, он фасоном карапузист, лицом розов и до нестерпимо завистливой жабы энергичен.

Перекидывает многократно сотни-тысячи булок, которые, мало того, что с дисками, так ещё и летом с водой, зимой со льдом. Не давая застаиваться своему автопарку, скачет с машины на машину. С семи утра начинает на автобусе развоз пирожков (это называется "возить харчи"), нажаренных в своём ресторане, потом хватает грузовик и едет по каким-то надобностям. Тент у него оранжевый, приметный. То прыгает в жып, и несётся, как угорелый, в Хабаровск и обратно. С предыханием рассказывает о внуке, как и положено, весело жалуется на судьбину, что ему осложняют таможня, налоговая и зять, но о болячках говорит со смущением, стесняясь и, вроде как, стыдясь.

Спинной мозг меня и самого порой одолевает, но если кто начинает, кряхтя, плакаться о своих недугах, тут же обрываю. Мол, что, помирать собрался, сопляк?! Бери пример с Николаича – он тебя вдвое старше, но бодрый и розовый, хотя и пашет! Не спросишь, так и не пожалуется никогда. Николаич, понятное дело, нерусский, и, когда он чешет в телефон со своими японцами, очень смешно слышать его английский с хохляцким акцентом. «Ту комплэкт, Сатори-сан, ту комплэкт!» Любовь Степанна частенько запускает мне леща – мол, Николаич всегда повторяет, что Лёша его лучший друг. Стыд я утратил уже давно, поэтому бодро отбиваюсь – нету у меня, мол, друзей. И ведь не юные уже, а всё как дети - смеются, не верят.

Уже давно ни для кого не секрет, что пассажиров я не беру. Ну, как не беру… Вот и Николаич раз проехался со мной по случаю. Раскололся на предысторию. В те ещё времена был он пароходским. Это такие специальные люди, которые в кабаках нетрезво спускали бабки, а местный люд должен был их мутузить и отнимать джинсы и фирменные очки. Моряки, короче. Ходил он радистом, а позднее начальником радиостанции. Много чего наговорил, но запомнилось, как принимали в Калининграде и гнали в Ванино один из ледокольных паромов «Сахалин». Шли Средиземным морем, через Суэцкий канал, Сингапур и Японию. Видать, предприимчивым Николаич был уже по рождению. Как там – хохол родился… Зарплата у советских моряков сроду не была большой, поэтому они, невзирая на бесспорное изобилие разных хороших товаров, и как-то наплевательски относясь к кодексу строителя коммунизма, добирали недостающее контрабандой.

Валюты тогда ещё не то, чтобы не знали, но даже относительно свободного хождения она не имела. А из госбанковских дензнаков за границей почему-то котировались исключительно двадцатьпятки. Прям приходишь к басурманам с четвертными и таришь, чего надо, словно на баксы, уж не помню, по какому-то курсу. Известные службы родной державы подобные поползновения, как могли, пресекали, но и русо матросо не лыком шит. Заранее наменянные четвертаки, тоже заработанные не особо распространёнными способами, ныкались вдохновенно-творчески. В аккуратно раскатанные, чуть ополовиненные тюбики из-под «Поморина» пихались свитые в трубку и оцелофаненные кошерные купюры. Вес выводился едва ли не аптекарских весах. Принять судно дело не быстрое, что-то они там были пару месяцев, как не больше, поэтому время на подготовку было.

Перед выходом, конечно, грандиозный шмон, и на «Поморин» внимание обратили. А чего такого – переход немаленький, а кариес штука неприятная. Дома на тот момент случилось поветрие на ковры. Песня даже была: «Бьёт по глазам хрусталь лучом, ковры развешаны по стенам…» Как уж там разбирались с замполитом, не помню, но тех ковров в ихнем заморском Сингапуре и набрали. А дома чего на стенку, чего страждущим.

_________________
Алексей

А продолжение?

Было такое кино - "Невезучие". Пьер Ришар, девочка ещё какая-то... У них всё насмарку, во всём катастрофа, а они блаженно так улыбаются! Гипербола? Преувеличение? Нет, я не о катаклизмах, этого у всех хватает, пусть и не в таких масштабах. Я об улыбке, о реакции на потрясения. Чтобы не стиснув зубы, а принимая как есть, без битья головой об стену. Всякий скажет - это дураки, так не бывает, не должно! Чего же это не бывает? Не видели никогда позитивных бедоносцев? Я видел, я сам такой.

Люди.

Фляжкин.
Фляжкин – мой то ли побочный, то ли незаконнорожденный, точно не помню, сын. Так утверждает ваш …, впрочем, вы уже знаете кто, а он врать не станет! Он – Фляжкин, не Макаров - отловил меня впервые в автомагазине. Просто подошёл и спросил – не я ли это я? Теперь-то я уже знаю, как встречать незнакомых подошедших. Надо очень вежливо спросить – парни, а вы не бандиты (?), а уже потом, независимо, впрочем, от их ответа, признаваться. Но тогда ещё не знал, и поэтому признался сразу. Этот паренёк, про которого ещё не было известно, что он Фляжкин, тут же обрадовался, и отчего-то назначил меня главным местным специалистом по Ниссанам. Ниссан на тот момент в наличии был, но такая грубая лесть сердца не тронула. Не больно-то я люблю ковырять все эти железки, а уж тем более чего-то о них рассуждать. Однако он задавал вопросы, ответы на которые мне были известны, так что же и не ответить? Поотвечал, в результате он укрепился в правильности назначения меня.

До сих пор не знаю, кто его навёл, но с тех пор консультации приходится давать по очень широкому спектру. Возможно, эта фраза выглядит уныло, но это не так. Ведь Фляжкин единственный, кто хотя бы раз проставился практически без причины, а ведь он это делал ещё и не раз! Конечно, тогда – давно я обеспечивал его заявками. Работы было с избытком, и такая возможность была. Потом разленился, да и достал вечно звонящий телефон с докучливыми просьбами и заказами. Постепенно спихнув своё исторически сложившееся диспетчерство на Сопляка Андрейку (а о нём отдельный разговор), обрёл более спокойную размеренную жизнь. Но тут Фляжкину приспичило поменять машину на большую. Он долго стенал, что этот Ниссан загонит его в гроб, и надо другое ведрище, тем более, что я (!) это уже сделал. Отчего-то решающим аргументом была дырявая кабина. Предложения заклеить дырки скотчем\заварить\заткнуть тряпками его не убеждали. Хочу, говорит, десятку, чтоб, значит, кабина с подвеской!

Того, что новая машина никакая не новая, а просто другая, он словно не слышал. Продал свой (гораздо менее многострадальный, чем мой) Ниссан и купил-таки десятку. Денег, понятное дело, не было, поэтому взял подозрительно недорого. Козе понятно, что первый рейс прервался примерно посередине пути. Пожив пару дней в лесу, он всё же доехал, и какое-то время поработал на той машине. Спустя, наверное, год снова поменял, на ещё более уникальную. Работы я мог скидывать уже всё меньше и меньше, и Андрей стал более самостоятельным. Правда, моя роль всеведущего не закончилась и по сей день, и, если мне приходится с сожалением признать свою несостоятельность, обычно он бодро отвечает: «Ладно, будем искать с перламутровыми пуговицами!»

Если говорить о надписях на лбу, то у меня тоже там написано что-нибудь вроде «я лох» или «кинь меня». У Фляжкина, видать, то ли шрифт более отчётливый, то ли текст убедительнее. Раз в конце погрузки подхожу к нему – поехали, мол, уже домой. Нет, говорит, жду, должны колёса подвезти. Так стоят по шесть, а я взял по четыре. Дал пока десятку, остальные, когда привезут. Давно ли, спрашиваю, дал? Да утром ещё, но на эсэмэски они отвечают. Плюнуть сразу, хоть на лице и была написана тоска, не захотел – так и тыкал эсэмэски до вечера. Тут недавно заночевал совсем рядом от разгрузки – наутро будка вскрытая, сигарет унесли на четверть лимона. Радуется – теперь есть постоянная работа, правда, только за солярку и еду. Как-то работал с одними алкогольщиками, за несколько месяцев насчитали совсем полоумную недостачу. Как? Ведь ты всегда пломбированный и автоматчик каждый рейс. Не унывает, ищет с перламутровыми пуговицами. А теперь собрался брать тягач. На десятку работы нет, а вот на тягач есть!

Перечитал. Словно как-то печальная картина нарисовалась. Всё не так! Не печальный он! Не сломленный! Не знаю, как помочь. Вот кондёр ему, что ли, заправлю, только трубки пусть починит. Пусть хоть не потеет дорогой. Хотя, он и так не грустный, но пусть улыбается ещё шире.


Мальчик Миша.
Самым первым «мальчиком» был Андрейка, когда был совсем юным и ещё не стал Сопляком. Слово это вызывало гнусные предположения и обвинения, но со временем народ привык, и теперь все своих грузчиков зовут мальчиками. Миша мой единственный сотрудник. Я плачу ему зарплату, а иногда и высчитываю из неё, хоть и противится душа. Ведь сколько у него её, той зарплаты?! Стороннему человеку работа грузчика может показаться совсем примитивной и не заслуживающей внимания. Это, может, у вас там так. Как положишь в машину, так и довезёшь! Была такая игра – «Тетрис», так вот он отдыхает в сравнении с нашей погрузкой! Вроде всё просто – тяжёлое вниз, лёгкое вверх. А ведь ещё и заявок куча, да положить нужно, исходя из последовательности выгрузки, да разжать, да холодное от тёплого, да мокрое от сухого.

Поэтому мальчик, мало, что должен быть крепок, но и сметлив, и управляем, и инициативен. Мишаня соответствует. Однако не лишён национальной проблемы – пьёт, гад! К сожалению, они все пьют, кто больше, кто меньше. Мальчик Коля, к примеру, однажды пропал навовсе. Нашёлся через полтора года, пришёл – вот он я! Отказал. Мишаня поначалу повадился свои «Ягуары» прямо при погрузке разучивать. Внушения не убеждали – работе же не мешает! Раз недодал триста рублей, потом пятьсот, а это уже четверть за день. Как отрезало! Но, бывает, увлекается послеработными чтениями чертежей. Однако, если не в форме, всегда пришлёт заместителя. Это плохо, так как уже не расслабишься, порой не отойти, а то компот привезёшь, а ведь за всё побитое плачу сполна. Пришлым зарплату просто половиню, но потом Мише угрожаю ещё и с него высчитывать за прогулы, хотя ещё ни разу рука не поднялась.


Как-то Мишаню похитили инопланетяне. Пропал на несколько дней – не дозвониться. Рассказал душераздирающую историю. Ехал в такси, жарко, водитель дал попить какого-то сока. Очухался в больнице без карманов, подобрали на какой-то остановке. Я думал, клофелиньщики бывают только в сериалах и простеньких детективах. Нет, они ещё бывают в Хабаровске! С одной стороны, подонки, сколько у того Миши тех денег? С другой стороны, заботливые люди, положили в остановку, а ведь могли бы и в канаве бросить. А кто-то и скорую вызвал. А виноват, конечно сам, давно известно, алкоголь – социальное зло!

Мишаня очень любит технику. Живёт он в деревне, от Хабаровска в ста двадцати километрах. Мы его на работу подбираем, но есть у парня и нужды, потому нужен транспорт. Ночуем в Маяке, а его деревня в четырнадцати километрах в стороне от дороги. Всё ничего, но с железками он не то, чтобы на Вы, а как в том анекдоте – железки с ним на «пошёл ты». Скопил он денег, купил древний Жигуль. Понятно, поломатый. Вот, мне обещали сделать. Стоит в огороде. Опять денег собрал, купил за полтинник натуральный жып – Террано, правда, без документов. В деревне, мол, пойдёт. Там фаркоп, сделаю прицеп, буду ездить за дровами. До прицепа не дошло, потому как в морозных сумерках в амурской протоке Миша нырнул в полынью. Едва выплыл. Добывать жып со дна было дороже, чем он стоит, поэтому весной он ушёл с ледоходом.

В прошлом году привёз ему от Николаича велосипед. Одно лето поездил, завёл целлофановый плащ от дождя, корзинку для шмурдяка. То руль отпадёт, то тросик с переключения передач отцепится, и он жарит на самой пониженной всю дорогу. Пассатижи, он конечно, знает, но что ими делать, представляет с трудом. Вспоминается очень схожий случай с Макаровым-младшим, когда этот ваш сраный корешок отдал ему свою «кэфээлку». «Дядь Лёша, дай ключ на два, а то на три проскакивает – большой.» Я чуть очки не проглотил: «Покажи мне ключ на два, и я на одной ноге вокруг бокса обскачу!» Приносит: «Ой, да он на восемь!» Миша примерно в той же весовой категории.

В этом году решил перейти на новый уровень, купил мопед. Нет, два, потому как, понятное дело, по дешёвой. Один сразу в огород – обещали сделать. Второй такой ничего – жёлтенький, тарахтит. Мишаня завёл тросик с замком – на заправке пристёгивать, классную фиолетовую каску, я даже в ней разок зафотался. В очередной вторник приходит пешком. Оказалось, нашёл он квалифицированного школяра для приведения мопеда в боевую готовность, тот заглянул в масляный бачок – тосола мало. Долил. Двигатель заклинило на ходу. Механическое средство пошло юзом, хорошо – не убился. Грустно так сказал – если лошадь куплю, так и ту медведь задерёт.

Однако теперь Мишаня готовится к сбору кедровых шишек, а ещё собирается вязать дубовые веники на продажу. Мне, говорит, к зиме по-любому надо купить машину – малого к няньке возить далеко, да на работу ездить. Не унывает, улыбается.

_________________
Алексей